Профилактика суицидального поведения подростков методическое пособие

Методическоее пособие содержит описание психологических особенностей личности суицидентов, основные проявления суицидального поведения и особенности постсуицидального состояния. 

Разработано на основе имеющегося научного опыта в области суицидологии.

Рекомендовано для психологов, педагогов-психологов и педагогов, работающих с детьми.

Введение

По определению французского социолога Эмиля Дюркгейма (1858-1917), суицид (от лат. suicidium – самоубийство) – намеренное лишение себя жизни. В случаях завершенных суицидов это намерение легко заподозрить, но очень трудно доказать. Одним из способов выяснения намерений суицидентов является так называемая психологическая аутопсия; поэтому специалист должен как можно раньше побеседовать со всеми близкими жертве людьми и зафиксировать их реакции и воспоминания об ушедшем, пока они еще свежи. Самоубийство и покушение на самоубийство составляют объект междисциплинарной области знаний – суицидологии.

Для большинства людей самоубийство является формой поведения, как бы свидетельствующей о безумии человека. Однако это предубеждение мало обосновано, так как 70-85% всех самоубийств совершают лица, которые психическими заболеваниями не страдают. Существуют люди, являющиеся суицидальными личностями, но этого не признают ни их друзья, ни родственники. Их поведение может быть направлено на смерть из-за отчаяния и невыносимости жизненных препятствий. Такое поведение Э. Дюркгейм еще в 1897г. назвал «символическим суицидом». Позднее все типы поведения, над которыми у человека есть реальный или потенциальный волевой контроль, но которые способствуют продвижению индивида в направлении более ранней физической смерти, стали определять как саморазрушающее поведение[1]. Такое поведение, которое сокращает жизнь человека, определяют также как «частичное», «полунамеренное», «скрытое» самоубийство, «бессознательное суицидальное поведение» или «суицидальный эквивалент». К саморазрушающим типам поведения обычно относят злоупотребление алкоголем или наркотиками, игнорирование серьезных болезней, чрезмерную работу, переедание или курение. Суицидальный эквивалент может быть закамуфлирован увлеченностью «смертельными» играми или «рискованными» видами спорта, случаями фанатической храбрости с желанием отдать свою жизнь за какие-либо религиозные или социальные идеалы.

Основной детерминантой суицидального поведения является социально-психологическая дезадаптация личности в условиях межличностного или внутриличностного конфликта, когда суицидент не может найти адекватного способа его разрешения. Психологическое состояние, в котором принимается решение о самоубийстве, характеризуется как кризисное. В острых кризисных состояниях человек испытывает целую гамму негативно окрашенных эмоций – чувство беспомощности, ущербности, отчаяния, безнадежности, личной катастрофы. Другой формой протекания кризиса является безразличие к жизни и желание уйти из нее.

Самоубийство нельзя схематически отождествлять с психическим заболеванием, хотя несомненно, что обычно речь идет о людях с ранимой психикой, подверженных различным социальным нагрузкам. Наиболее частыми причинами суицида обычно называют депрессию и агрессивность личности, направленную против себя самой. Эти реакции часто приводят первоначально суицидента к врачу. В частности, И. Харди[2]  сообщает, что 60-70% всех самоубийц до этого трагического события посетили врача, получали от него какое-либо лечение. Среди причин посещения врача фигурируют прежде всего различные проявления депрессии, часто эти депрессии носят соматизированный характер («вегетативные, скрытые депрессии»). Трудной задачей для врача являются и больные с ипохондрическим состоянием, которое нередко «неожиданно» заканчивается самоубийством. В одном из исследований среди пациентов, которые открыто высказывали суицидальные мысли, у 37% диагностирована невротическая депрессия, у 13% –личностные расстройства, у 8% – психотическая депрессия, у 19% – шизофрения, а у остальных каких-либо психических расстройств выявлено не было.

О самоубийстве известно с самого начала человеческой истории[3]. Значение и смысл суицидального поведения менялся на различных этапах исторического развития общества. В определенные периоды самоубийства у некоторых народов рассматривались как социальная норма. В античности человек, принявший решение лишить себя жизни, совершал этот поступок открыто, с сознанием собственного долга и правоты. Но и в те времена были в Древней Греции несогласные со стоицизмом и эпикурейством, т.е. теми философскими школами, которые приветствовали добровольное желание человека расстаться с жизнью. Платон и Сократ считали, что с моральной точки зрения суицид никогда не может быть оправдан.

С течением времени общество стало в целом реагировать на случаи самоубийства враждебным образом. Религиозная традиция накладывает на самоубийства табу, рассматривая покушение на собственную жизнь как отвержение Бога и обещания вечной жизни. В знак позора возник обычай хоронить самоубийц на распутьях дорог, их тела подвергались оскорблениям. В странах, где сильно было влияние иудейской, христианской или мусульманской религий, самоубийство стало совершаться тайно, с чувством вины перед близкими и Богом. Религиозные запреты находили отражение в уголовном и гражданском кодексах некоторых стран. На протяжении развития человеческого общества вопрос о борьбе с самоубийствами возникал неоднократно. Необходимость превенции (предупреждения) суицида многими отрицалась. В качестве доводов социал-дарвинистами, например, приводились аргументы, истолковывающие самоубийство как результат регулирующего воздействия в человеческой популяции естественного отбора, что следует оценивать как положительное явление.

Следует заметить, что представители различных научных направлений, последователи различных психологических школ по вопросу о суицидах не имеют полного согласия. Основатель психоанализа З. Фрейд является автором наиболее ранней попытки психологического толкования суицида. Позднее это выразилось в его утверждениях о существовании инстинкта смерти. Работа Фрейда «Печаль и меланхолия» посвящена его теории суицида.

Ненужность и даже аморальность борьбы с самоубийством обосновывались также с той точки зрения, что суицид является частным делом каждого человека, ему следует позволить умереть, если он этого хочет. Создание препятствий в реализации этого акта следует расценивать как покушение на свободу личности. Эти псевдогуманные идеи были доведены до абсурда французским психологом Бине-Сангле, призывавшим к созданию особого медицинского учреждения, помогающего желающим совершенно безболезненно расстаться с жизнью.

В противовес последней точке зрения ряд известных американских суицидологов факт суицида трактуют как своеобразный призыв к окружающим, «крик о помощи». По словам Джастиса Кордоза, этот «крик о помощи является призывом к спасению». Сегодня, на фоне растущей сложности человеческой жизни, приходится признать, что суицид является чем-то большим, чем просто частное, личное решение – это болезнь цивилизации.

1. Психологические особенности личности суицидента

Ряд исследователей находят черты сходства некоторых личностных характеристик во время переживания человеком острого суицидального состояния с личностными особенностями лиц со стойкими суицидальными тенденциями (Амбрумова А.Г., Слуцкий А.С., Замадворов М.С., и др.)[4]. В состоянии суицидального кризиса обычно всегда «включенными» в суицидальный акт оказываются личностные свойства когнитивного, эмоционального и поведенческого планов. К таким характеристикам наиболее часто относят эгоцентрические особенности самосознания суицидента, сочетающиеся с его негативным отношением к себе, с аутоагрессивностью и пессимистическими личностными установками, а также внутреннюю и ситуационную ригидность (жесткость) поведенческих стереотипов.

Самосознание суицидента отличается эгоцентризмом, но этот эгоцентризм имеет парадоксальный смысл. Об эгоцентризме при суицидальном поведении говорит уже тот факт, что в этом кризисном состоянии человек весь погружен в себя, свои мучительные переживания, свои страдания, а все остальное, например семья и дети перестает существовать. Так, мать, обычно заботливая и любящая своих детей, в состоянии суицидального кризиса может подготовить и совершить попытку суицида. «О детях даже не вспомнила» – может сказать она, после того как ее спасли.

Аутоагрессия определяется как негативное отношение к себе. Однако негативное отношение к себе имеет место и у невротика, который также считает себя жизненным неудачником, остро переживая свою неполноценность и недееспособность. У суицидента негативное отношение к себе достигает крайних форм. Аутоагрессии обычно всегда предшествует гетероагрессия в отношении близких родственников, которая выражается в подозрительности, необоснованных обвинениях. Клиническая практика показывает, что косвенно гетероагрессия подтверждается и равнодушно-спокойным отношением к случаям самоубийства близких к суициденту людей, к трагической смерти конкретного знакомого человека и вообще к смерти. Положительная или нейтральная оценка подобных действий также может являться критерием для включения этих лиц в группу риска. Отсюда также понятно, что попытки родных воздействовать на суицидента, убедить его в возможности выхода из кризиса, указать на позитивные моменты в его жизни часто вызывают обратный эффект – противодействие и отпор и лишь усиливают аутоагрессию и депрессивные настроения.

Пессимистическая личностная установка распространяется, главным образом, на перспективы выхода из кризиса. Она является наиболее интегральным психическим образованием при суицидальном поведении. По мнению Д.Н. Узнадзе[5], установка – это неосознанное состояние психофизиологической готовности к определенному действию и поведению. Установка включает в себя как когнитивный, так и эмоциональный и поведенческий компоненты. Для суицидальной установки это: суицидальные мысли и намерения, эмоции, в которых преобладает депрессия и тревога, чувство вины, а также подготовка к реализации суицидальных действий. Если на ранних стадиях кризиса преобладают суицидальные мысли, а эмоциональный и поведенческий компоненты выражены слабее, то на поздних фазах преобладание получают суицидальные действия – подготовка и исполнение акта суицида.

Пессимистическая личностная установка обычно плохо поддается психотерапевтической коррекции, что также объясняется паранойяльностью суицидального состояния. Паранойяльная акцентуация характера отличается ригидностью нервно-психических процессов, стереотипностью в форме следования готовым мыслительным образам, моральным догматизмом, обидчивостью со склонностью к образованию сверхценных идей. Все это утяжеляет характер суицидального поведения у такой личности. При дезадаптации такие индивиды могут пытаться совершить суицид чаще, чем другие лица.

Конечно, далеко не все суициденты являются паранойяльными личностями. Однако почти все суициденты обнаруживают паранойяльность не как свойство характера в преморбиде, но как характеристику суицидального состояния с практически всеми присущими ему признаками. Например, известно, что примерно треть от числа совершивших попытку самоубийства повторяют ее в течение года, а среди душевно больных суицидентов этот риск возрастает до 60%. Эти данные говорят о ригидных стереотипных реакциях, которые находят отражение в самосознании человека, в данном случае в пессимистической установке, что это обусловлено не ситуациями, а какими-то внутренними механизмами. Высокая резистентность (сопротивляемость) пессимистической личностной установки по отношению к психотерапии также свидетельствует о ригидности.

Структуру ценностного сознания у паранойяльной личности следует оценивать как дисгармоничную[6]. В ней одна ведущая ценность (семья, ребенок или научное изобретение) приобретает сверхценный характер и девальвирует, оттесняет на задний план все другие ценности. В этом и состоит повышенная опасность возникновения суицидального кризиса – если «главная ценность» теряется (например, уход из семьи любимого мужа), то и вся жизнь обесценивается, рушится вся пирамида ценностей.

Нечто подобное можно видеть в системе ценностей суицидента. Но если ценности личности в норме при хорошей адаптации носят жизнеутверждающий характер, связывают человека с жизнью, то в состоянии дезадаптации место ведущей ценности занимают ценности негативного плана. При суицидальном поведении такой «сверхценностью» становятся идеи ухода из жизни как иллюзорного выхода из кризиса, разрушившего всю имевшуюся систему ценностей личности суицидента. Подкрепляясь другими компонентами суицидального поведения, т.е. аутоагрессией, депрессией, суицидальными мыслями и мотивами, она превращается в ценность-цель и ведет к трагической развязке.

2. Диагностика суицидального поведения

Суицидальное поведение – это проявление суицидальной активности, т.е. наличие суицидальных мыслей и намерений, их высказывание, угрозы осуществления и попытки самоубийства. При истинном суицидальном поведении имеет место постоянное и неослабевающее стремление во что бы то ни стало покончить жизнь самоубийством (суицидомания). Суицидомания чаще является проявлением психического заболевания (депрессивная фаза маниакально-депрессивного психоза, параноидная и циркулярная шизофрении). Подобные явления у лиц без психотических расстройств также встречаются, но намного реже. В любом случае решение покончить с собой здесь не только обдуманное, но нередко и долго вынашиваемое. Все поведение строится так, чтобы суицидальная попытка удалась. В оставленных записках звучат идеи самообвинения и самоуничижения. Во всех других случаях истинное суицидальное поведение является следствием более или менее длительной и тяжелой психической травматизации. Психологический симптомокомплекс, свидетельствующий о надвигающемся суицидальном акте, т.е. этап суицидальной динамики, длительность которого может составлять от нескольких минут до дней, недель и месяцев, часто обозначается как пресуицидальный синдром. Его диагностика имеет важное профилактическое значение. Лица, находящиеся в пресуицидальном периоде, нуждаются в проведении психотерапии, а часто и медикаментозном лечении антидепрессантами и другими препаратами. При проведении психокоррекционной работы с суицидентами особую практическую значимость приобретает анализ факторов, способствующих и удерживающих людей от самоубийства[7].

2.1. Суицид и категория цели.

Саму суицидальную попытку следует рассматривать не только как цель, но и как средство для достижения цели. Целью истинных самоубийств является лишение себя жизни, здесь цель и средства совпадают. Однако суицидальная попытка может предприниматься не с целью умереть, а для решения какой-либо другой проблемы. Таким образом, категория цели дает возможность отдифференцировать истинный суицид от парасуицида, т.е. внешне сходных вариантов самоповреждений.

Демонстративно-шантажное поведение своей целью предполагает не лишение себя жизни, а демонстрацию этого настроения. Такая демонстрация подчас оканчивается завершенным суицидом вследствие недоучета реальных обстоятельств. Самоповреждения и членовредительство вообще не направляются представлениями о смерти, их цель может ограничиваться только повреждением какого-либо органа. И, наконец, опасные для жизни действия, направляемые иными целями, следует относить к несчастным случаям.

Таким образом, одни и те же действия могут квалифицироваться по-разному, в зависимости от цели, которую они преследуют. Например, самопорезы в области предплечий могут быть отнесены:

1. к истинным суицидальным попыткам, если конечной целью была смерть от кровопотери;
2. к разряду демонстративно-шантажных покушений, если целью была демонстрация окружающим желания умереть при отсутствии такового;
3. к самоповреждению, если цель была испытать физическую боль, как это бывает у психопатических личностей в периоды аффективных разрядов или при наркотическом опьянении;
4. к несчастным случаям – если по бредовым мотивам самопорезы преследовали цель «выпустить из крови бесов».

Внимательный анализ целей жизнеопасных действий особенно необходим у психически больных. Так, в состоянии делирия (безумия) выпрыгивание больного из окна в одном случае расценено как истинная суицидальная попытка, поскольку целью была смерть как избавление от преследования; в другом – как несчастный случай, так как больной, будучи дезориентирован, «выбежал» в окно, посчитав, что находится на первом этаже здания. Известны случаи, когда больные ложились на проезжую часть дороги, чтобы доказать свое бессмертие или прыгали с высоты с целью «полетать» над городом. Подобные примеры не могут быть отнесены к истинным суицидам, а являются несчастными случаями, несмотря на их операциональное сходство с самоубийством.

В некоторых случаях суицид совершается одновременно двумя, обычно близкими лицами (двойной суицид). Иногда суициду предшествует убийство наиболее близких лиц с целью избавить их от переносимых ими предстоящих им, по мнению больного, страданий (расширенный или альтруистический суицид).

Парасуицидальные попытки могут иметь место и в рамках аддиктивного типа девиантного поведения. Здесь тенденция к боли и самоповреждениям связана с желанием испытать связанные с нею сильные эмоции с целью вывода себя из состояния бесчувствия, безрадостности и безэмоциональности. В ряде случаев для этих целей используются опасные для жизни действия – самоудушение до появления первых признаков измененного состояния сознания, игры «в судьбу» с холостыми и заряженными боевыми патронами, хождение по перилам моста и т.п.[8]

2.2. Суицид и категория личностного смысла.

Система мотивов при суицидальном поведении всегда находится в напряженной динамике. В ней происходит борьба витальных и антивитальных, деструктивных мотивов, воплощенных в пессимистической личностной установке. Это борьба с непредсказуемыми последствиями. Если активен витальный мотив (например, чувство долга), тогда процесс развития суицидального поведения приостанавливается. Иногда какое-то событие может сыграть роль детонатора, последнего толчка и подтолкнуть суицидента к конечной фазе – суицидальному акту. Один из указанных мотивов суицида обычно выступает в качестве ведущего, другие могут к нему присоединяться или отсутствовать. Тот или иной тип суицидального поведения проявляется в зависимости от возраста, типа личности суицидента, а также ситуации, провоцирующей суицид.

Суицидальное поведение всегда полимотивировано. Такая полимотивация не исключает, а предполагает иерархию мотивов. В.А. Тихоненко выделяет пять типов суицидального поведения, т.е. пять типов ведущих мотивов: протест, призыв (к состраданию), избегание (душевных или физических страданий), самонаказание и отказ от жизни (капитуляция)[9].

1. Суицидальное поведение по типу «протеста» – предполагает нанесение ущерба, мести обидчику, т.е. тому, кто считается причиной суицидального акта: «Я вам мщу, вам будет хуже от моей смерти». Такая попытка предполагает стеничность, агрессию, работают механизмы переключения с гетероагрессии на аутоагрессию. Встречается чаще у мужчин молодого возраста (от 18 до 30 лет), мотивируется интерперсонально, конфликты чаще в жилищно-бытовой сфере и носят острый характер. Пресуицидальный период короткий, попытка совершается в виде самопорезов на глазах окружающих, причем до 80% случаев в состоянии алкогольного опьянения. Психическое состояние определяется как острая психопатическая реакция – истерическая или эксплозивная (взрывная) с аффектом обиды и гнева. Суицид чаще совершают лица, злоупотребляющие алкоголем или страдающие органическими заболеваниями ЦНС.

2. Суицидальное поведение по типу «призыва» – смысл состоит в активации помощи извне с целью изменения ситуации. Также встречается чаще у молодых людей от 18 до 30 лет, но здесь преобладают женщины. Суицид обычно совершается в вечерние часы, чаще способом самоотравления. Возникает остро или подостро, психический статус суицидента определяется как реактивная депрессия с переживанием обиды, жалости к себе, отчаянием. Чаще встречается у психопатических личностей астено-депрессивного круга. Как и протестное, призывное суицидальное поведение обычно характерно для лиц с инфантильным личностным складом, которому присущи эгоцентризм, негативизм, эмоциональная неустойчивость.

3. Суицидальное поведение по типу «избегания» – проявляется в ситуациях угрозы наказания, а смысл суицида заключается в попытках избегания угрозы или при ожидании психического или физического страдания. Характерен для более старших возрастных групп, суицид совершают мужчины и женщины старше 30 лет – обычно инвалиды, разведенные и вдовые, чаще в трезвом состоянии в утренние часы путем самоповешения, самоотравления. Если алкоголь и принимается, то после решения о суициде. Пресуицидальный период более растянут во времени.

4. Суицидальное поведение по типу «самонаказания» – определяется переживаниями вины реальной или патологическое чувство вины, как это бывает при эндогенной депрессии. Самонаказание можно обозначить как протест во внутреннем плане личности при своеобразном расщеплении «Я», где есть «Я»-подсудимый и «Я»-судья. Среди суицидентов мало инвалидов, преобладают женщины с достаточно высоким образовательным и общественно-социальным уровнем, состоящие в браке. Суицид совершается чаще в утренние часы и совсем редко в опьянении. Пресуицидальный период длительный, а само самоубийство совершается жестоким способом.

5. Суицидальное поведение по типу «отказа» от жизни – здесь цель и мотивы деятельности полностью совпадают. Мотивом является отказ от существования, а целью является лишение себя жизни: «Я умираю, чтобы умереть». Этот тип суицида связан с потерей личностного смысла своего существования (например, в связи с потерей значимого близкого человека, в связи с тяжелым заболеванием, особенно неизлечимым) и невозможностью исполнять прежние, высоко значимые роли. Такой мотив, как отказ, часто характерен для весьма зрелых, глубоких личностей, и может выражать не только отношение к лично невыносимой ситуации, но и философски пессимистическое отношение к миру в целом. Такой суицид чаще совершают мужчины старше 40 лет, в трезвом состоянии, в ранние утренние часы. Этот тип суицидального поведения наблюдается также при субдепрессиях, циклотимии, шубообразной шизофрении и у лиц с психопатиями астенического круга.

Известным отечественным суицидологом Амбрумовой А.Г. и ее сотрудниками  выделено шесть типов непатологических суицидоопасных ситуационных реакций, которые встречаются у психически здоровых лиц в состоянии социально-психологической дезадаптации личности в условиях микросоциального конфликта. Ситуационная реакция здесь понимается как модус поведения личности, определяемый ее позицией, исходящей из собственной концепции данной ситуации. Она представляет собой оформленный структурированный ответ на ситуационную нагрузку с определенным образом эмоционально окрашенным состоянием и соответствующим ему поведением. Вид, тип, направленность и структуру реакций определяют особенности личности человека, причем очень важна значимость для личности данной ситуации. Отсюда у разных индивидуумов на сходные ситуации возникают разные реакции[10].

Пессимистическая ситуационная реакция – отчетливое изменение мироощущения с мрачным мировоззрением, негативными суждениями и оценками, с переструктурированием системы ценностей. Риск суицида очень высокий.

Реакция отрицательного баланса – характеризуется рациональным подведением жизненных итогов, пессимистической оценкой прожитого и будущего, твердым решением не жить. Риск суицида очень высокий.

Реакция дезорганизации – в ее основе тревожный компонент, выраженные соматовегетативные проявления чаще по типу кризов, нарушения сна. Характеризуется эта реакция «потерей точки опоры». Реакция идет с сигналом бедствия, высоким суицидальным риском. Возможен выход в быструю реализацию суицида.

Реакция эмоционального дисбаланса – имеет место отчетливое превалирование гаммы дистимических расстройств настроения, сокращение круга социальных контактов. Риск суицида средней степени.

Реакция демобилизации – отличается резкими изменениями в сфере контактов, мучительным переживанием одиночества, безнадежности. Характеризуется душевным дискомфортом, чувством отвергнутости. Суицидальный риск средний.

Реакция оппозиции – характеризуется выраженной экстрапунитивной позицией личности, повышающейся степенью агрессивности, возрастающей резкостью отрицательных оценок окружающих и их деятельности. Суицидальный риск средний.

Обычно протяженность непатологических ситуационных реакций у психически здоровых лиц варьирует от нескольких дней до трех месяцев с постепенным полным возвращением индивидуума к прежнему социально-психологическому статусу.

У лиц с выраженными акцентуациями характера Амбрумова А.Г. выделяет переходные ситуационные реакции, которые, еще не являясь психопатологическими симптомами, служат выражением нормальных, хотя и акцентуированных личностных реакций в экстремальных ситуациях. К ним относятся:

1. реакция эгоцентрического переключения;
2. реакция душевной боли (психалгия);
3. реакция переживаний негативных интерперсональных отношений.

В ряде случаев эти реакции у акцентуированных личностей могут при их углублении трансформироваться в психопатологические феномены:

1. реакции эгоцентрического переключения — в синдром аффективно-суженого сознания с фиксированным вазо-вегетативным компонентом;
2. реакции психалгии – в психогенные депрессии и депрессивные реакции;
3. реакции негативных интерперсональных отношений – в аффективно окрашенные, обсессивные, сверхценные, реже субпараноидные образования с идеями отношения.

Есть мнение, что в случаях суицида у психически здоровых лиц психологический кризис на своей высоте все равно переходит на клинический уровень в течение короткого времени. Тем не менее, наряду с этим выдвигается и представление о том, что сам акт самоубийства, совершаемый психически здоровыми людьми, представляет собой во многих случаях непатологическую психологическую, «общечеловеческую» реакцию личности на экстремальные обстоятельства. Существенно то, что при переходе реакций у акцентуантов в их клинические феномены риск суицида заметно снижается. Продолжительность реакций, трансформированных в их клинические аналоги, составляет обычно от 1 до 3 месяцев.

3. Постсуицидальное состояние

Постсуицидальное состояние имеет свою клинику, структуру, несет в себе прогностические критерии на будущее и оценку текущей диагностики суицидального поведения. Типы постсуицидального состояния классифицируют на основании трех критериев: актуальность конфликта после суицидальной попытки, наличие или отсутствие критического отношения к суициду, наличие или отсутствие суицидальных тенденций[11].

1. Критичное постсуицидальное состояние – конфликт утратил свою актуальность, суицидальные действия как бы «разрядили» пресуицидальную напряженность. Отношение к суициду негативное. Вероятность повторного суицида минимальна.

2. Манипулятивный тип постсуицидального состояния – актуальность конфликта значительно уменьшилась за счет влияния суицидальных действий на ситуацию в пользу суицидента. Суицидальных тенденций нет, а отношение к суицидальной попытке рентное, так как суицидент понимает, что подобные действия в будущем могут служить способом для достижения цели и средством влияния на ситуацию, возникает желание манипулировать этим. При этом типе постсуицидального состояния имеется тенденция превращения истинных суицидов в демонстративно-шантажные. Характерен для лиц, страдающих алкоголизмом, наркоманиями, при различных вариантах девиантного поведения.

3. Аналитический тип постсуицидального состояния – конфликт по-прежнему остается актуальным, но отношение к суицидальной попытке негативное и суицидальных тенденций пока нет. Обнаруживаются поиски иных путей разрешения конфликта, но если они не будут найдены, вновь вероятны попытки вернуться к прежнему варианту.

4. Постсуицидальное состояние типа «фиксированного суицида» – характеризуется хронической дезадаптацией личности, суицидальные тенденции сохраняются стойко, т.е. суицидальная попытка не прерывает предсуицидного состояния.

5. Постсуицидальное состояние с отрицанием суицидальных попыток – пациент отрицает собственные суицидальные действия, что может быть проявлением явной диссимуляции или проявлениями критического отношения с нежеланием афишировать факт суицида.

Заключение

Важным аспектом суицидального поведения являются вопросы психотерапии и психопрофилактики. При попытке к самоубийству могут быть оказаны различные виды помощи, но самое главное – это предупреждение подобных попыток. К общепризнанным факторам риска суицида относятся[12]:

- психические нарушения (поведенческие расстройства, антисоциальная личность, депрессия);

- предыдущая попытка самоубийства (единственный наилучший предсказатель);

- употребление алкоголя и наркотиков;

- стрессовые семейные ситуации;

- доступность и использование огнестрельного оружия.

В подростково-юношеском возрасте следует также учитывать возможность «самоубийства за компанию», так как социальное подражание и склонность к разочарованиям в своих жизненных перспективах наиболее характерны для этого возрастного периода[13].

Учитывая, что суицидальное поведение может распространяться среди группы сверстников через идентификацию (копируемые суициды), ряд детских суицидологов указывают, что есть необходимость контроля интереса подростков к телепередачам и литературе, где основной темой являются суициды. Стремление молодых людей, у которых отмечаются неудачи в любви и иные проблемы, подражать самоубийствам их кумиров (эстрадных, литературных) часто обозначают как «синдром Вертера», по имени известного героя произведения Гёте. Его роман «Страдания молодого Вертера», в котором герой убивает себя, даже запрещался около 200 лет назад из-за вспышки суицидов молодых людей. Многие из них в момент самоубийства одевались как Вертер или оставляли книгу открытой на странице, где описана его смерть.

Распознавание «факторов риска» перехода к активным суицидальным действиям и их учет весьма полезны для их предупреждения. Изучение мотивации и причин суицидальной активности необходимо дополнять исследованием личности, поскольку чаще всего это особая структура личности. Структура личности лиц, совершающих суицидальные попытки, характеризуется определенными специфическими свойствами, из которых суицидальная активность хотя прямо и не вытекает, но они облегчают ее или создают предрасполагающую почву для суицидального поведения и действия[14].

С учетом того, что подавляющее большинство покушений на самоубийство совершается практически здоровыми лицами и лицами с пограничными нервно-психическими расстройствами в превентивной (предупреждающей) суицидологии основной моделью психотерапевтические воздействия принимается краткосрочная кризисная психотерапия («кризисная интервенция»), ориентированная прежде всего на эмоциональное принятие суицидента и интеллектуальное овладение ситуацией.

Устранение предсуицидного состояния требует установления хорошего психологического контакта с пациентом, что способствует первоочередно ослаблению его чувства изолированности. Дальнейшим шагом должно служить ослабление агрессивности и напряженности, направление хода мыслей и фантазий пациента в положительную сторону.

Хорошие результаты дает психотерапия, которая способна изменить ценностный хаос или извращенную ценностную ориентацию в положительные ценности смысла жизни в противовес чувствам бессмысленности жизни. В частности, аксиопсихотерапия (Ларичев В.П.) ставит перед собой следующие задачи: 1) предотвращение фиксации когнитивной установки безвыходности и отсутствия смысла жизни; 2) личностный рост пациента, повышающий личностную и фрустрационную толерантность; 3) коррекцию аксиологической парадигмы путем использования приемов переориентации – знака значения, переакцентировки, актуализации и дезактуализации ранга индивидуального значения ценностной иерархии пациента.

Профилактически-ориентированная патогенетическая психотерапия (Бараш Б.А.) также может быть использована в подготовке к конструктивному разрешению кризиса. Базируется она на принципах краткосрочности (интенсивности, фокусировки), реалистичности, интегративности (пластичности, личностной включенности) психотерапевта и симптомо- центрированного контроля. Цель ее – преодоление сверхценного эгоцентризма и однонаправленного программирования жизни, косвенное научение конструктивному рационально-эмоциональному сопротивлению последующим жизненным кризисам.

Для лиц с акцентуациями характера и транзиторными пограничными расстройствами следует активнее применять долгосрочную психотерапию, воздействующую на глубинные структуры и установки личности. При психотерапии подростков возможно использование «стереоскопического принципа» психотерапии – одновременное целенаправленное воздействие на подростка психолога, психотерапевта, родителей.

Организационными формами оказания экстренной медико-психологической помощи лицам, находящимся в кризисном состоянии, являются «Телефон доверия», кабинет социально-психологической помощи в диспансере или на промышленном предприятии, кризисный стационар. В учреждениях кризисной службы человек может получить не только необходимую консультацию и психотерапию, но при необходимости и медикаментозное лечение (транквилизаторы, антидепрессанты)[15].

Кроме того, соответствующая психологическая помощь (профилактика, психокоррекция суицидального поведения) может быть оказана и в образовательных учреждениях при наличии в них психологической службы либо единицы психолога в штате.

Суицид – одна из главных причин смерти у сегодняшней молодежи.

Убийца номер один – это несчастные случаи (дорожные происшествия, падения с мостов и зданий, самоотравления, передозировка наркотиков).

По мнению суицидологов, многие из этих несчастных случаев в действительности были суицидами, замаскированными под несчастные случаи. Если суицидологи правы, то тогда главный убийца молодых людей в возрасте от пятнадцати до двадцати четырех лет – суицид.

Как правило, суицид не происходит без предупреждения.

Большинство подростков, пытавшихся покончить с собой, почти всегда предупреждали о своем намерении, лишь немногие не делятся с окружающими своими планами.

Суицид можно предотвратить.

Молодые люди пытаются покончить с собой, как правило, всего один раз. Большинство из них представляют опасность для самих себя лишь сравнительно короткий промежуток времени – от 24 до 72 часов. Если кто-то вмешается в их планы и поможет им, то больше покушаться они на свою жизнь не станут.

Разговоры о суициде не наводят подростков на мысли о суициде.

Разговор с подростком о суициде не провоцирует на его свершение. Напротив, подростки получают возможность открыто говорить о том, что уже давно их мучает, не дает покоя. Более того, готовность подержать эту опасную тему даст собеседнику возможность выговориться.

Суициденты, как правило психически здоровы.

Подростки, пытающиеся покончить с собой, не больны психически, их поступки и мысли неадекватны лишь в той степени, в какой неадекватным оказалось их положение. Они могут быть раздражены, но их протест направлен исключительно на себя. Большей частью они находятся в состоянии острого эмоционального кризиса и в течение короткого промежутка времени думают о самоубийстве.

Тот кто говорит о суициде, совершает суицид.

Из десяти покушающихся на свою жизнь подростков семь делились своими планами. Поэтому большинство подростков, которые говорят о суициде, не шутят.

Суицид – не просто способ обратить на себя внимание.

Если подросток заговорил о самоубийстве, он и в самом деле хочет привлечь внимание, вызвать к себе сочувствие. Это необычное поведение указывает на то, что он попал в беду.

Подростки-суициденты считают, что их проблемы серьезны.

Люди смотрят на одну и ту же ситуацию, на одну и ту же проблему по-разному. То, что одному представляется незначительным, другому может показаться концом света.

Суицид – следствие не одной неприятности, а многих.

Обычно люди не совершают самоубийство из-за одной какой-то неприятности. Большей частью они пытаются уйти из жизни не из-за одной, а из-за серии неудач.

Самоубийство может совершить каждый.

Суицид совершают не только те подростки, которые плохо учатся и ни с кем не ладят, но и молодые люди, у которых нет проблем ни в школе, ни дома. Благополучие – вовсе не гарантия от суицида.

Чем веселее настроен суицидент, тем больше риск.

Большинство молодых людей пытаются покончить с собой один раз в жизни; для тех подростков, которые могут совершить повторную суицидальную попытку, самое опасное время 80-100 дней после первой попытки. На то, чтобы изжить суицидальные намерения, подросткам потребуется не меньше трех месяцев, за это время может выясниться, что ситуация к лучшему не изменилась.

Друг может предотвратить самоубийство!

От заботливого, любящего друга зависит многое. Он может спасти потенциальному суициденту жизнь.

Как распознать признаки суицида:

Большинство суицидентов словно бы выставляют перед собой предупреждающие знаки. Знаки эти - крик о помощи.

- угроза совершить суицид;

Суицидальные подростки прямо или косвенно дают понять, что собираются уйти из жизни.

-словесные предупреждения;

- резкие изменения в поведении

Потенциальные суициденты обычно грустны, задумчивы или же взвинчены, озлоблены, часто ненавидят самих себя, в поведении и внешнем виде тех, кто вынашивает планы самоубийства, проявляются их отрицательные эмоции.

Питание

Подростки с хорошим аппетитом становятся привередливыми в еде и худеют; а у кого аппетит был плохой, набирают вес.

Сон

Как правило, суицидальные подростки спят целыми днями; некоторые напротив, теряют сон

 Школа

Многие, кто раньше хорошо начинают прогуливать, их успеваемость резко падает

Внешний вид

Суицидальным подросткам, часто совершенно безразлично, какое впечатление они производят

Активность

Подростки, которые переживают кризис, теряют интерес ко всему, чем раньше увлекались

Стремление к уединению

Суицидальные подростки часто уходят в себя, сторонятся окружающих, замыкаются, подолгу не выходят из своего угла

Тяжкая утрата

К мыслям о самоубийстве подростков может подтолкнуть смерть близких. Некоторые подростки начинают задумываться о самоубийстве после ссоры с любимой девушкой или развода родителей. Также причиной может послужить тяжелая болезнь или авария, которая их обезобразила, молодые люди теряют интерес к жизни

Раздача ценных вещей

Люди, собирающиеся уйти из жизни, часто раздают вещи, которые очень много для них значат

Приведение дел в порядок

В сочетании с другими предупреждающими знаками подобная дотошность может означать, что подросток не собирается задерживаться в этом мире

Агрессия, бунт и неповиновение

Подростки, стремящиеся расстаться с жизнью, часто ущемлены и озлобленны; они злы на родителей, учителей или друзей, которые им чем-то не угодили, обидели, не оправдали ожиданий. Бывает, они злятся на самих себя ,и их гнев проявляется в агрессии, бунте и неповиновении. Как и всякая перемена в настроении, подобные взрывы должны настораживать, поскольку могут отвадить не только непосредственных объектов агрессии, но и остальных окружающих.Одиночество лишь настраивает на суицидальный лад, и человек подвергается немалой опасности попасть в повышенную зону суицидального риска.

Саморазрушающее и рискованное поведение

Некоторые суицидальные подростки постоянно стремятся причинить себе вред, живут на грани риска. Находясь где угодно: на оживленных перекрестках, на извивающейся дороге, на узком мосту или на ж/д путях они на пределе скорости и риска. Бравада и старание убедить окружающих, что им все нипочем звучат в каждом их слове.

Потеря самоуважения

Заниженная самооценка ведет к тому, что у подростка склонного к суициду, пропадает всякое уважение к себе. Они себя ненужными, нелюбимыми и неудачниками.

2.Приложение.

Кто из подростков входит в «Группу риска»

1. Угрожает покончить с собой,
2. демонстрирует неожиданные смены настроения,
3. недавно перенес тяжелую утрату,
4. раздает любимые вещи,
5. приводит дела в порядок,
6. становится агрессивен, бунтует, не желает никого слушать,
7. живет на грани риска, совершенно не бережет себя,
8. утрата самоуважения.

Кто подвергается риску?

Определить, какой тип людей суицидоопасен, невозможно, однако известно, что отдельные подростки подвергаются большему риску совершить самоубийство из-за свойственных именно им специфических ситуаций и проблем. В зоне повышенного суицидального риска находятся:

1. депрессивные подростки

2. подростки, злоупотребляющие алкоголем и наркотиками,

3. подростки, которые либо совершали суицидальную попытку, либо были свидетелями суицида члена семьи,

4. одаренные подростки,

5. подростки с плохой успеваемостью в школе,

6. беременные девочки,

7. подростки – жертвы насилия.

Каждая из этих ситуаций или проблем сама по себе вовсе не означает, что столкнувшийся с ней подросток обязательно окажется в зоне повышенного суицидального риска. Однако такого рода проблемы, безусловно, осложняют ему жизнь. У молодого человека, находящегося под прессом хотя бы одной из этих ситуаций или проблем, может не оказаться эмоциональных, умственных или физических сил противостоять любым другим неприятностям. И тогда суицид покажется ему единственным приемлемым выходом.

Если известны предупреждающие знаки суицида, если известно, какие группы подвергаются большему, а какие – меньшему суицидальному риску, то можно понять, кто из подростков нуждается в большей заботе, внимании и понимании, а также возможно определить, кому из них понадобится помощь в случае опасности суицида.

Список использованной литературы

1. Ждан А.Н. История психологии от античности до наших дней. – М.: Издательство МГУ, 1990

2. Зейгарник Б.В. Патопсихология. – М.: Изд-во МГУ, 1986

3. Карсон Р., Батчер Дж., Минека С. Анормальная психология. – 11-е изд. – СПб.: Питер, 2004

4. Конечный Р., Боухал М. Психология в медицине. – Прага: Авиценум, 1983

5. Мухина В.С. Возрастная психология. – М., 1997

6. Сидоров П.И., Парняков А.В. Клиническая психология. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008

7. Творогова Н.Д. Психология (лекции для студентов медицинских вузов). – М., 1998

8. Узнадзе Д.Н. Экспериментальные исследования по психологии установки. – Тбилиси, 1958.

9. Харди И. Врач, сестра, больной. Психология работы с больными. – Будапешт, 1981.

10. Клиническая психология: учебник / под ред. Карвасарского Б.Д. – СПб.: Питер, 2002

11. Клиническая психология / под ред. М. Пере, У. Баумана. – СПб.: Питер, 2002. (Серия «Мастера психологии»)

12. Практикум по общей, экспериментальной и прикладной психологии: учебное пособие / под ред. А.А.Крылова, С.А. Маничева. – СПб.: Питер, 2000

[1] Сидоров П.И., Парняков А.В. Клиническая психология. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008.

[2] Харди И. Врач, сестра, больной. Психология работы с больными. – Будапешт, 1981.

[3] Ждан А.Н. История психологии от античности до наших дней. – М.: Изд-во МГУ, 1990

[4] Сидоров П.И., Парняков А.В. Клиническая психология. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008

[5] Узнадзе Д.Н. Экспериментальные исследования по психологии установки. – Тбилиси, 1958.

[6] Зейгарник Б.В. Патопсихология. – М.: Изд-во МГУ, 1986

[7] Клиническая психология: учебник / под ред. Карвасарского Б.Д. – СПб.: Питер, 2002

[8] Карсон Р., Батчер Дж., Минека С. Анормальная психология. – 11-е изд. – СПб.: Питер, 2004

[9] Практикум по общей, экспериментальной и прикладной психологии: учебное пособие / под ред. А.А.Крылова, С.А. Маничева. – СПб.: Питер, 2000

[10] Клиническая психология / под ред. М. Пере, У. Баумана. – СПб.: Питер, 2002. (Серия «Мастера психологии»)

[11] Сидоров П.И., Парняков А.В. Клиническая психология. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008

[12] Харди И. Врач, сестра, больной. Психология работы с больными. – Будапешт, 1981.

[13] Мухина В.С. Возрастная психология. – М., 1997

[14] Конечный Р., Боухал М. Психология в медицине. – Прага: Авиценум, 1983

[15] Творогова Н.Д. Психология (лекции для студентов медицинских вузов). – М., 1998